Больше ты не сможешь быть прежним.
Я научу тебя искусству быть нежным.
Ты забудешь, как быть снежным.
Снег это не для тебя!
Ты так недоступен, но это пройдет.
Я знаю, как словами растопить лед.
Я могу быть сложным, могу быть попроще.
Но вряд ли я смогу без тебя этой ночью.
Лучше не пытайся дать мне свой ответ.
Я искал тебя десять тысяч лет.
Твои распахнутые губы вкуса самой спелой травы
Умеют извлекать адские звуки из моей ангельской души.
Я пресмыкаюсь днем, зато повелеваю ночью.
Я знаю, как весь мир разрушить на ощупь.
С этого мгновенья мира больше нет.
Это так же просто, как выключить свет.
Больше ты не сможешь быть прежним.
Я научу тебя искусству быть нежным.
Ты забудешь, как быть снежным.
Снег это не для тебя!*

Песня Bad Luck звучит фоном.
- Хочешь его потрогать?
- Наверно.
- И как ощущения?
- Рука скользит.
- Смелее. Не гладь пальцами. Бери в ладонь. Сожми крепче.
- Твердый.
- Ты когда-нибудь держал в руках что-нибудь подобное?
- Однажды.
- Осторожно. Ты задел предохранитель.

Звук выстрела взламывает барабанные перепонки. Отдачей руку Тома отбрасывает назад. Кей сползает по стене, прижимая руку к животу, сквозь пальцы просачивается красная жидкость. Струйка крови вытекает из уголка рта. Кей хочет что-то сказать, у него не получается. Синие глаза стекленеют. Тома смотрит на пистолет в своих руках, на окровавленные пальцы Кея. Колючая проволока ужаса обматывает сердце. Виток за витком...

- Просыпайтесь. Мы садимся. Пожалуйста, пристегните ремни. Мистер...

Стюардесса тормошит Тома за плечо... Наушники сползли, песня звучит невнятным писком, сингл от компании комаров... Приснится же такое. Бред. Пульс, наверно, двести ударов в минуту. Как он мог заснуть. Он ненавидел спать в самолетах. Но перелет был слишком долгим, переговоры слишком утомительными, вся поездка слишком изматывающей.
Тома покачал стакан с холодным чаем. Кубики льда звякнули, ударившись о стеклянные стенки.

- Пока Япония в моде, надо выжать из этого все. Universal хочет самые громкие хиты Bad Luck в англоязычном варианте. Им нравится энергетика группы. Это выход на мировой музыкальный рынок. Большие тиражи. Большие деньги. И большая отвественность.
Шуичи завозился в ногах Юки, но не решился вмешаться в разговор.
- Сроки не позволяют расслабляться. Все расписано буквально по дням. Боюсь, какое-то время Шиндо будет пропадать в студии.
- И хорошо. Придурок сутками изводит меня своим "Я научу тебя искусству быть нежным".

Шуичи недовольно хрюкнул и раскрыл было рот, но рука Юки пресекла всякие попытки вокалиста Bad Luck высказаться. Тома с хорошо замаскированным раздражением наблюдал за парнишкой, превратившим ортодоксального натурала в еще более ортодоксального гомосексуалиста. Каждый раз, видя эту пару, Сегучи задавал себе вопрос: "А что, если бы..." Нет. Прошлое связывало по рукам и ногам. Тома никогда бы не смог признаться в своих чувствах. Это было бы... Предательство почти то самое слово.
Юки потянулся к пачке сигарет.

- Прошу, не кури, Эйри-сан.
- ???
- Не хочу, чтобы запах впитался в одежду.

Ореховые глаза лукаво сощурились.

- Свидание?
- Нет... Вроде того...
- И кто эта счастливица?

Как давно Тома сидел рядом с Юки и думал о другом мужчине? Никогда.

- Я не готов говорить об этом. Извини.
- Напрасно ты думаешь, что я побегу с докладом к Мике.
- Я так не думаю. И потом, разве она все еще интересуется моей персоной? Юки, серьезно, пока и рассказывать нечего. Не пытай меня.
- Ты напряжен. Волнуешься? Брось. Ты всегда получаешь то, чего хочешь.

Тома задержал на писателе взгляд на три неровных удара сердца дольше разумного и отвел глаза.

- Странный фильм, вернее, фрагмент фильма, название не запомнил, посмотрел в самолете. Один человек грозил убить другого, если они не будут вместе. Так и не знаю, чем там все закончилось. Объявили посадку... Ты как думаешь?

Называется, сменил тему. Что с ним творится? Юки откинулся на спинку дивана. Рубашка слегка задралась, оголяя плоский живот. Как специально.

- Чем грозил? Что-то интересное?
- Пис... - никаких некорректных ассоциаций. - Пилой.
- Жуткая банальщина. Голливудский фильм? По идее, кто-то из них должен умереть. Так зрителю интереснее. К тому же хэппи-энды не нравятся критикам.

Тома немного опоздал. Не по своей вине. Бросив пальто прислуге, он прошел в зал. Новый ресторан. Он здесь еще не бывал. Интерьер в стиле средневекового замка. Франция XIII века плюс минус сто лет. Чучела животных, добротная деревянная мебель, непременный камин, старинное оружие на стенах. Оружие. Тома усмехнулся. Как же без оружия.
Кей ждал его за длинным столом напротив окна. При появлении Сегучи лицо американца... Просияло почти то самое слово. Все остальные столики пустовали. Очевидно, зал снят на весь вечер. Удобно и... недвусмысленно. Усевшись, Тома не упустил возможности пошутить - их с Кеем разделяло метров пять, не меньше.

- Размеры впечатляют. Сегодня можно будет не бегать перед сном.
- Не был уверен, насколько близко вы позволите к себе подойти.
- Мы снова на вы, Кей? Как твоя рука?

Кей сжал и разжал пальцы.

- Нормально.
- Приятно видеть тебя... безоружным. Не могу понять, почему ты оставил работу в ФБР.
- Это неприятная история.
- Тогда лучше не рассказывай.

Официант расставил тарелки, разлил вино по бокалам и тихо удалился.

- Кей, я могу задать тебе интимный вопрос?

Как человек, ни на минуту не расстающийся с магнумом, пользующийся сшибающим с ног одеколоном и не пропускающий ни одной красивой тачки, может быть геем?

- Ты всегда предпочитал мужчин?
- Боюсь, это все та же неприятная история.

Кей насадил на вилку кусочек мяса, но есть не стал.

- Расследовали дело одного наркоторговца, сутенера и, предположительно, торговца человеческими органами. Официально он держал стрип-клуб. Очень скользкий тип. Ни одной зацепки. Я устроился в его заведение как стриптизер.

Тома удивленно изогнул тонкую бровь.

- Из-за травмы я бросил заниматься танцами профессионально. И вот навыки пригодились. Вошел в доверие. Все шло как по накатанной. Мне уже поручали кое-какую курьерскую работу. До сих пор не знаю, кто настучал. Придушил бы крысу.

Кей снова принялся терзать вилкой бифштекс.

- Меня отвезли на склад подшипников на окраине города. Издевались основательно. Растягивали... удовольствие. Не учли вмонтированное в мои часы устройство слежения. Когда через пять часов, не получив очередного сообщения, на склад ворвалась группа захватата, я был невменяем. Смутно помню, только меня развязали, выхватил у кого-то пистолет и начал палить без разбора.
- Убил?

Ужасный вопрос вырвался помимо воли Сегучи. Кей взял салфетку и принялся методично ее кромсать.

- Даже не покалечил толком. Руки тряслись... О работе в ФБР пришлось забыть. Профнепригоден.
- Ты так спокойно об этом говоришь.
- Все перегорело.
- И после этого...
- Странное существо человек, верно?

Неловкая пауза. Тома с пристрастием изучал мясной рулет. Что сказать? Слова сожаления? Они для тех, кто чувствует себя жертвой. Это не про Кея. По статистике каждая четвертая женщина подвергается сексуальному насилию. Есть ли такая статистика в отношении мужчин? Юки... Голова кругом. Кей первым нарушил молчание.

- ... Долгое время я вообще не хотел даже думать об отношениях с кем-то. А потом со мной случился ты. Вся история.
- И ты ни с кем не встречался?
- Сказать правду?
- ...
- Я спал с мужчинами, которых ты покупал. Ассоциативный секс. Так это называют психологи.
- Так значит, твой психолог в курсе? Ах, это же ваша национальная особенность - поверять все психологу. Любимый американский вид спорта!

Тома положил ладони на стол и наклонился вперед. Уйти, хлопнув дверью. Ему хотелось уйти. Он был... Растерян почти то самое слово.

- Я сам прочел. Думал, схожу с ума.

Тома убрал руки со стола. Мысли беспорядочно кружились в черепной коробке. Сегучи наудачу ухватил одну из них, не вполне уверенный в правильности выбора.

- Ты все еще танцуешь?
- Могу попробовать для тебя.

Тома ошалело наблюдал, как Кей медленно расстегивает красную рубашку с портретом Че Гевары. Плавно покачивая бедрами. Скользя пальцами по телу. Лицо вождя кубинской революции сморщилось и упало на пол. Его накрыли серые брюки и нижнее белье. Раздевшись, американец встал с ногами на кресло, поставил на стол одно колено, второе. Левая ладонь вперед. Правая.
Тома задержал дыхание. Тонкий, как лезвие, грациозный зверь полз к нему по столу. Вместо шерсти светящаяся в свете ламп перламутровая кожа. Вместо гривы золото шелковистых волос. Глаза синие звезды. Синие солнца. Обдающие нестерпимым жаром. На Тома никто никогда не смотрел так.

- Что ты делаешь?

Кей прикрыл веки, на секунду пряча пылающие угли зрачков под густыми ресницами. Сознающий свою красоту демон.

- А на что это похоже? Соблазняю человека, которого хочу больше всего на свете.

Кей лизнул свою руку. Влажный след от локтя к запястью.

- Я хотел бы, чтобы это ты целовал меня, Тома. Я уже совсем рядом. Скидываю со стола тарелки.

Звон разбивающегося стекла.

- Ты откажешь мне? Ты сможешь?

Не дожидаясь ответа, Кей прижался горячим ртом к губам президента NG. Тома обвил чужой язык своим, перехватывая инициативу. Прибежавший на звук бьющейся посуды официант шокированный застыл в дверях. Двое целующихся мужчин. Один полностью одет, другой полностью обнажен. Один в кресле, другой на коленях на столе. Юноша не нашел ничего более умного, чем спросить, не нужно ли господам что-нибудь еще. Сегучи оторвался от невозможно мягких губ и бросил на зардевшегося глупца испепеляющий взгляд.

- Только чтобы вы убрались отсюда.

Официант охнул и поспешно ретировался. Кей зубами потянул галстук Тома.

- У меня был парный номер. Я раздевал свою парнершу. На тебе не так мало вещей, вряд ли я смогу обойтись зубами.

В четыре руки они стянули ставшую лишней и местами тесной одежду. Кей оперся руками о стол и раздвинул ноги с откровенным возбуждающим бесстыдством. Тома провел пальцами по безволосой груди. Ниже. К впадинке пупка. Огнеопасный. Кожа американца пылала. Пламя переметнулось на Тома. Волосы налипли на лоб. Над верхней губой выступили капельки пота.

- Значит, ты следил за мной? Долго?
- Слишком.
- Это преступление, ты знаешь?
- Я преступник.
- Преступник, который изучил все мои привычки. Расскажи мне о них.

От прикосновения к внутренней стороне бедер Кей вздрогнул всем телом. Руки стиснули белую скатерть.

- Ты... никогда не заботишься.... о том... чтобы подготовить партнера.

Сегучи облизнул два пальца и проник в узкое отверстие, расширяя вход плавными круговыми движениями, вырывая долгие протяжные стоны.

- Что еще?
- Ты... лю... бишь ласки... ммм... но сам не ласкаешь.

Продолжая трахать американца пальцами, Тома прикусил розовую бусину отвердевшего соска. Рассыпал поцелуи по голым подрагивающим плечам. Языком погладил бьющуюся в лихорадке голубую жилку на горле. Стоны Кея впитывались в его губы, в его кожу, в его память. Американец ногами обхватил талию Тома, изнемогая.

- Ты будешь... ммм... меня... допрашивать или...?
- Или...

Наклониться. Карман пиджака. Порвать упаковку. Зубами по ребристому краю.
Тома толкнул себя в обжигающую тесноту. Внутренние мышцы Кея плотно сжали его член, непрестанно сокращаясь. Американец нетерпеливо двигал бедрами, вынуждая Тома подчиниться безумному умопомрачительному ритму. Тела обоих покрылись испариной. Кей стонал уже в полный голос. Почти кричал. Так громко, что Тома пришлось зажать ему рот. Падение в пропасть сладкого безмыслия. Вот-вот он стукнется о мягкое бархатное дно. Еще несколько толчков. Кей изогнулся в его объятиях и забился в изнуряюще сильном оргазме. Боясь причинить боль, Сегучи заставил себя остановиться и выпустил сотрясающегося в экстазе мужчину. Лишившись опоры, Кей навзничь упал на стол, раскинув руки. Тома опустился в кресло. Ноги отказывались сотрудничать с гравитацией на равных.
По телу Кея пробежала последняя непроизвольная судорога. Со второй попытки американцу удалось приподняться на локте. Взгляд, затуманенный испытанным наслаждением. Голос хриплый и виноватый.

- Прости. Ты как?
- И близко нет.

Тома отлично знал, как манипулировать людьми. Зачем изменять себе, если обоим будет приятно? Пристыженный, Кей сполз со стола. Опустился на колени. Ненужный больше комочек латекса полетел на пол. Влажные губы обволокли мучительно неудовлетворенную плоть. Да. Сильнее. Целиком. Именно так... Напряжение достигло невыносимого предела и рассыпалось на тысячу трепещущих цветных осколков. Бархатное дно теплое и зыбкое, как нагретый солнцем песок. С него не хочется подниматься... Нужно сделать усилие...
Вернувшись к реальности, Сегучи наклонился и поцеловал уголок липкого от семени рта.

- Ты лучший.
- После секса... ты всегда говоришь эту фразу. Говоришь ее... Юки.

Кей уронил голову на колени любовника. Тома пропустил через пальцы светлую прядь.

- Хочу, чтобы они снова были длинные... И хватит уже молоть чепуху. За твои шпионские методы тебе не волосы отрезать, голову оторвать мало.

Кей поднял лицо и улыбнулся... Счастливо почти то самое слово.

--------------------------------------------------------------------------------

* Адаптация текстов группы "Самогон" (Дальний Восток)